Author: arcanoid

 Я вернулся в холл.  У двери в хозяйскую половину сидел на кор-
точках худенький мальчик в коротких штанишках.  Зажав под  мышкой
длинную серебристую трубку,  он, сопя и пыхтя, торопливо разматы-
вал клубок бечевки. Я подошел к нему и сказал:
   - Привет.
   Реакция у меня не та,  что прежде,  но все-таки я успел  увер-
нуться.  Длинная черная струя пролетела у меня над ухом и плюхну-
лась в стену. Я изумленно глядел на мальчишку, а он глядел на ме-
ня,  лежа  на  боку и выставив перед собой свою трубку.  Лицо его
было мокрое,  рот открыт и перекошен.  Я оглянулся на  стену.  По
стене текло. Я снова посмотрел на мальчика. Он медленно поднимал-
ся, не опуская трубки.

Это из повести Стругацких “Хищные вещи века”.

   - Что-то ты, брат, нервный, - произнес я.
   - Вы стойте,  где стоите,  - хрипло сказал мальчик. - Я вашего
имени не называл.
   - Да уж куда там,  - сказал я. - Ты и своего не называл, а па-
лишь в меня, как в чучело.
   - Вы стойте,  где стоите,  - повторил мальчик.  - И не двигай-
тесь.  - Он попятился и вдруг забормотал скороговоркой: - Уйди от
волос моих, уйди от костей моих, уйди от мяса моего...
   - Не могу,  - сказал я.  Я все старался понять,  играет он или
действительно меня боится.
   - Почему?  - Растерянно спросил мальчик.  - Я все говорю,  как
надо.
   - Я не могу уйти,  не двигаясь,  - объяснил я.  - И стою,  где
стоял.
   Рот у него снова приоткрылся.
   - Хугер,  - сказал он неуверенно. - Говорю тебе, Хугер: сгинь!
   - Почему Хугер? - Удивился я. - Ты меня с кем-то путаешь. Я не
Хугер, я Иван.
   Тогда мальчик вдруг закрыл глаза и пошел на меня, наклонив го-
лову и выставив перед собой свою трубку.
   - Я сдаюсь, - предупредил я. - Смотри не выпали.
   Когда трубка уперлась мне в живот,  он выронил ее  и,  опустив
руки,  весь как-то обмяк. Я наклонился и заглянул ему в лицо. Те-
перь он был красный. Я поднял трубку. Это было что-то вроде игру-
шечного  автомата - с удобной рефленой рукояткой и с плоским пря-
моугольным баллончиком, который вставлялся снизу, как магазин.
   - Что это за штука? - Спросил я.
   - Ляпник, - сказал он угрюмо. - Дайте сюда.

Есть мнение, что таким образом они еще в 1964 году предугадали появление пейнтбола.

   Я отдал ему игрушку.
   - Ляпник,  - сказал я. - Которым, значит, ляпают. А если бы ты
в меня попал?  - Я посмотрел на стену.  - Надо же,  теперь это за
год не отмыть, придется стену менять.
   Мальчик недоверчиво посмотрел на меня снизу вверх.
   - Это же ляпа, - сказал он.
   - Да? А я-то думал - лимонад.
   Лицо его приобрело,  наконец,  нормальную окраску и обнаружило
определенное  сходство с мужественными чертами генерал-полковника
Туура.
   - Да нет, - сказал он. - Это ляпа.
   - Ну?
   - Она высохнет.
   - И тогда уже все окончательно пропало?
   - Да нет же. Просто ничего не останется.
   - Гм,  - сказал я с сомнением.  - Впрочем,  тебе виднее. Будем
надеяться на лучшее. Но я все-таки очень рад, что ничего не оста-
нется на стене, а не на моей физиономии. Как тебя зовут?
   - Зигфрид, - сказал мальчик.
   - А подумавши?

Мне такая версия кажется немного притянутой. Хотя отрицать прорицательность многих вещей именно в этой книге было бы глупо. Да и вообще вещь шикарная, конечно.

   - Хугера... - Сказал я. - Хугера я знаю совершенно случайно. А
про вас ничего не знаю. Как вы тут живете, чем занимаетесь... Вот
что ты там сейчас делаешь?
   - Предохранитель испортился.
   - Так давай его сюда,  я починю.  Чего ты меня так боишься?  Я
похож на какого-нибудь дрянь-человека?
   - Они все на работу поехали, - сказал мальчик.
   - Поздно у вас работа начинается.  Уже обедать пора,  а вы еще
только на работу идете... Ты знаешь, где отель "Олимпик"?
   - Знаю, конечно.
   - Проводишь меня?
   Мальчик помедлил.
   - Нет, - сказал он.
   - Почему?
   - Сейчас школа кончается. Мне надо домой идти.
   - Ах,  вот оно что!  - Сказал я.  - Ты, значит, филонишь? Или,
как у нас говорили, мотаешь?.. И в каком же ты классе?
   - В третьем.
   - Я тоже когда-то учился в третьем.
   Он высунулся из кустов.
   - А потом?
   - А потом в четвертом. - Я поднялся. - Ну ладно. Разговаривать
со мной ты не хочешь, проводить меня ты не хочешь, штанишки у те-
бя мокрые,  пойду я к себе.  Ну, что смотришь? Даже не хочешь мне
сказать, как тебя зовут...
   Он молча глядел на меня и дышал через рот.  Я  пошел  к  себе.
Кремовый холл  был обезображен,  как мне показалось,  необратимо.
Огромная угольно-черная клякса на стене не  собиралась  высыхать.
Кому-то  сегодня влетит,  подумал я.  Под ноги мне попался клубок
бечевки. Я поднял его. Конец бечевки был привязан к ручке двери в
хозяйскую половину. Так, подумал я, это мы тоже понимаем. Я отвя-
зал бечевку и сунул клубок в карман.
   В кабинете я достал из стола чистый лист бумаги и составил те-
леграмму Марии: "Прибыл благополучно вторая Пригородная семьдесят
восемь целую Иван".  В путеводителе я нашел телефон бюро обслужи-
вания,  передал телеграмму и снова позвонил Римайеру. И снова Ри-
майер  не отозвался.  Тогда я надел пиджак,  посмотрел в зеркало,
пересчитал деньги и собрался уже выходить, как заметил, что дверь
в гостинную приоткрыта и в щель смотрит глаз.  Я, конечно, ничего
не заметил. Я внимательно оглядел свой костюм спереди, вернулся в
ванную  и  некоторое время,  посвистывая,  чистил себя пылесосом.
Когда я вернулся в кабинет, лопоухая голова, просунутая в полуот-
крытую дверь, моментально скрылась - осталась торчать только себ-
ристая трубка ляпника.  Усевшись в кресло,  я по очереди открыл и
закрыл  все  двенадцать  ящиков стола включая потайные,  и только
тогда снова поглядел на дверь. Мальчик стоял на пороге.
   - Меня зовут Лэн, - сообщил он.

Обязательно ознакомьтесь, если еще не.